Церковь св. Георгия в Старой Ладоге
Этот строгий по очертаниям древний белокаменный храм, увенчанный единственным куполом, возвышается рядом с остатками старинной крепостной стены бывшей ладожской крепости — несмотря на простоту своих форм, этот памятник древнерусской архитектуры производит сильнейшее впечатление и навевает атмосферу давно ушедшей старины. Весьма знамениты и уцелевшие фрагменты фресок Георгиевской церкви, относящиеся к числу самых ранних произведений русской живописи, дошедшей до нашего времени.
История
Время постройки церкви Святого Георгия и дата украшения ее фресками нам точно не известна — об этом не сохранилось никаких документальных свидетельств. Сегодня мы имеем несколько версий, согласно одной из которых предположительное время постройки храма — 80-90-е годы XII века. Такой вывод делается на основании анализа художественных, типологических и иконографических особенностей его архитектуры и росписи стен, а также технологических особенностях строения. Тем не менее с уверенностью можно говорить только о том, что возведение церкви и написание фресок произошли в одно и то же время, возможно, с перерывом в один-два года.
По другой версии, закладка церкви состоялась еще в XI веке, во времена Ярослава Мудрого, который, как известно, при крещении получил имя Георгий.
Третья версия относит создание памятника ко второму десятилетию XII века, когда новгородский князь Мстислав Великий и ладожский посадник Павел строили рядом новую каменную крепость. В этом случае не удивляет и название собора, так как Мстислав был правнуком Ярослава Мудрого и мог возвести храм в память о нем.
Наконец, еще одна заслуживающая внимания версия связывает создание храма, посвященного Георгию Победоносцу — небесному покровителю христианского воинства — с победой ладожан и новгородцев над шведами, напавшими на Ладогу в 1164 году.
Подобно многим русским храмам, древняя церковь не раз реставрировалась на протяжении веков. Так, в новгородских летописях сохранились упоминания о реставрации в 1445 году, которая затронула не только саму церковь, но и выдержавшую ни одно неприятельское нападение крепостную стену. Архиепископ Евфимий «заложи манастырь святого Георгия в Городке, и стену каменую понови, и церковь святого Георгиа понови и подписа, идеже отпало, и покры ю чешуею, и бысть христьяном прибежище» — сообщается в летописи. Весьма люпопытен пристальный интерес средневкового летописца именно к росписям Георгиевской церкви, ведь далеко не всегда в летописях фиксировали даты строительства храмов и уж тем более украшения их фресками. Вероятно, владыка Евфимий имел особое отношение к древним фрескам Георгиевской церкви — это вполне согласовывалось с духом возрождения старых новгородских святынь, во многом определявших церковную жизнь Новгорода в эту эпоху.
Исследования участков «евфимиевского» поновления 1445 года свидетельсвуют о том, что реставраторы того времени во многом ориентировались на домонгольский образец — скорее всего, перед исполнителями работ стояла задача максимального сохранения стиля и содержания древней росписи.В ходе реставрации храм получил новую кровлю из деревянного лемеха, однако древние формы позакомарного покрытия остались неизменными. Самое существенное изменение — замена древней невысокой алтарной преграды в интерьере храма на высокий, возможно, двухъярусный, иконостас, который полностью отделил алтарную часть храма от основной.
В таком виде храм просуществовал до рубежа XVI-XVII веков, когда сначала бурные события Смутного времени, а затем череда ремонтов и перестроек XVII столетия полностью исказили внутреннее пространство храма и привели к гибели значительной части его фресок.
В ходе капитального ремонта ладожской крепости в 1584—1586 годах церковь снова реставрируется — на этот раз только снаружи. Именно в это время появляется пощипцовое покрытие сводов и конусовидное завершение купола, кроме того, появляется небольшая двухпролетная звонница над западным фасадом церкви, следы которой были выявлены во время последней реставрации. Любопытно, что в таком виде храм запечатлен на гравюре Адама Олеария, посетившего Ладогу в 1634 году и впоследствии издавшего книгу о своих путешествиях по России, снабженную многочисленными иллюстрациями.
Вид Ладожской крепости с противоположного берега Волхова. Гравюра из книги Адама Олеария. 1634 г.
Изображение воспроизводится по изданию: Сарабьянов В.Д. Георгиевская церковь в Старой Ладоге. М., Северный паломник, 2003.
За многие века своего существования церковь не могла не прийти в аварийное состояние — капитальный ремонт храма был произведен в 1683—1684 годах, когда щипцовое покрытие кровли заменили на четырехскатное, что повлекло за собой повышение барабана, закладку четырех его окон и растеску оконных проемов в северной и южной стенах храма. С течением времени грунт вокруг храма сильно повысился, поэтому в ходе реставрации уровень пола был поднят примерно на 1 м, что привело к повышению порталов. Конструкция здания была укреплена дубовыми связями, заведенными в толщу стен. Кроме того, с западной стороны к церкви пристроили притвор, который также выполнял функцию контфорса, подпирающего стену.
Эта реставрация была выполнена настолько основательно и своевременно, что необходимость в следующем ремонте возникла только в 1760-е годы. Вместе с тем значительная часть росписей сильно пострадала в ходе перестроек, расширения оконных и дверных проемов. Остальные росписи были сбиты со стен, за исключением тех участков, где грунт фресок имел прочное сцепление с кладкой. Стены изнутри полностью заштукатурили и забелили, а остатки росписей, закрытые этими напластованиями, были преданы забвению, и лишь росписи барабана, благодаря своей цельности и хорошей сохранности красочного слоя, оставались нетронутыми. Сбитые фрески оказались погребенными под новым полом, и лишь недавно, благодаря стараниям сотрудников Староладожского музея, они были собраны и учтены.
В 1890-х годах один из основоположников русской реставрационной школы академик В. В. Суслов поставил вопрос о необходимости научной реставрации церкви св. Георгия, однако ремонтно-реставрационные работы были проведены лишь в 1902 году на выделенную государством субсидию. 14 июля 1904 года храм был вновь освящен. В ходе работ 1903—1904 годов была полностью заменена на цементную штукатурку наружная обмазка, поставлены новые металлические рамы в окна, сделана новая железная кровля, покрытие купола выполнено в виде шлемовидной главы с металлической имитацией лемеха и установлен новый цементный карниз под четырехскатную кровлю. Внутри храма были отремонтированы хоры и настлан новый пол из метлахской плитки на бетонной основе. Что же касается фресок, то их постарались оставить в нетронутом виде. Вместе с тем эта реставрация не решала проблемы конструктивного укрепления памятника.
Между тем эти работы явились одним из первых и печальных опытов широкого применения цемента в архитектурной реставрации — его губительными последствиями, проявившиеся уже в ближайшие годы, стало разрушение цоколей стен, отслоение цементной обмазки, повышенная сырость внутри храма и появления плесени и выступавших кристаллов солей на фресках.
Следующая научная реставрация началась лишь в 1920-е годы. В 1925—1928 годах силами специалистов Ленинградских реставрационных мастерских был проведен огромный комплекс работ по архитектурной реставрации Георгиевской церкви, в результате чего памятник был освобожден от большинства поздних пристроек и напластований В 1927—1928 и 1933 годах силами московских реставраторов из Центральных государственных реставрационных мастерских (ЦГРМ) были обновлены и фрески. Но, к сожалению, всем этим работам не суждено было завершиться, поскольку в 1934 году в ходе антирелигиозной кампании все государственные реставрационные учреждения, специализировавшиеся на реставрации древнерусских памятников, были ликвидированы. Но главное, что строение получило запас прочности, позволивший ему прожить еще несколько десятилетий.
Разрушения, которые коснулись многих храмов северо-западной России во время Великой Отечественной войны, не затронули Георгиевской церкви в старой Ладоге. И уже в период с 1952 по 1962 год ленинградские реставраторы под руководством архитектора А. А. Драги провели значительные ремонтно-восстановительные работы, коснувшиеся главных ладожских древностей, в том числе и Георгиевского храма. В результате церковь максимально приблизилась к своему первоначальному виду: был понижен до первоначального уровня грунт вокруг храма, соответственно понижен его пол, восстановлены формы дверных проемов, раскрыты все заложенные окна стен и барабана, установлены деревянные окончины в древних формах, вычинена кладка стен, заменено покрытие кровли и купола и, наконец, оштукатурен весь храм. Тем не менее, многие архитектурные работы остались незавершенными, а реставрация фресок вообще не проводилась. В конце 1970-х годов специалисты снова приступили на этот раз уже к целому комплексу сложных научно-изыскательских, исследовательских и практических работ, которые продлились почти два десятилетия и были по большей части завершены только в 1996 году. Архитектура храма впервые со времен первых перестроек XV века обрела свой первозданный облик, а сохранившиеся участки стенописи были полностью раскрыты из-под чужеродных напластований и приведены в экспозиционный вид.
Архитектура
Несмотря на многочисленные ремонты и реставрации, в целом ладожский Георгиеский храм сохранил облик древнерусского здания. Он напоминает другие церковные строения домонгольской поры, характерные для новгородской архитектуры второй половины XII века: почти квадратный в плане четырехстолпный одноглавый храм, имеющий три равновысокие апсиды. Храм весьма скромен по размерам — в высоту он достигает лишь 15 метров, а его площадь всего лишь 72 кв.метра.
Сразу бросается в глаза ассиметричное расположение окон в трех фасадах храма: северном, южном и восточном. Традиционную симметрию мы видим лишь в западном фасаде, остальные же имеют ассиметричную и достаточно случайную композицию, что вносит в облик храма живость и динамику, но в какой-то степени лишает его классической строгости и соразмерности. Ассиметрия в расположении фасадных окон связана с чисто функциональной задачей освещения внутреннего помещения: три окна центральных прясел северного и южного фасадов имеют традиционную пирамидальную композицию, при этом нижние окна западных прясел этих фасадов занижены, так как они открываются в невысокий объем под хорами. Хоры представляют собой два закрытых помещения, соединенные между собой деревянным настилом и расположенные на уровне второго яруса в западных углах церкви. На хоры ведет узкая лестница, устроенная в толще западной стены.
План Церкви св. Георгия в Старой Ладоге
Изображение воспроизводится по изданию: Сарабьянов В.Д. Георгиевская церковь в Старой Ладоге. М., Северный паломник, 2003.
Обращают на себя внимание также непропорционально уменьшенные размеры восточных прясел боковых фасадов и некоторая «вдавленность» апсид, которые оказываются слишком глубоко утопленными в куб здания. Храм с определенных ракурсов утрачивает строгую центричность, столь характерную для новгородской архитектуры этого времени, а барабан его оказывается заметно сдвинутым на восток.
Эти нарушения традиционных пропорциональных соотношений становятся понятными, если учесть, что при строительстве Георгиевской церкви зодчие не были полностью вольны в планировке здания и в разработке его конструктивной системы и художественного облика. Прежде всего, церковь должна была быть включена в уже существовавшую застройку крепости. Так, к ее восточному фасаду, согласно археологическим данным, подходила под углом крепостная стена 1114 года, с чем, вероятно, и было связано перемещение нижнего окна дьяконника.
Росписи стен
Фрески Георгиевской церкви, созданные, по всей видимости, греческими мастерами по заказу одного из новгородских князей, являются одним из самых интересных памятников монументального искусства Руси конца XII столетия. Здесь мы наблюдаем сплетение византийского искусства и насущных потребностей древнерусского общества: это проявилось и в следовании росписей просветительской программе, направленной на христианизацию русской паствы, и в отражении таких местных культов, как особое почитание святого Климента Римского, через которые молодая русская церковь приобщалась к общехристианским святыням и ценностям.
Фрески Георгиевской церкви — это пример высочайшего мастерства художников, которые имели не только технологические навыки, но и тонкое чувство колорита, блестяще владели рисунком, знали и учитывали законы сокращения перспективы на криволинейных поверхностях, и, главное, глубоко и проникновенно понимали то, как живопись сосуществует и взаимодействует с архитектурным пространством.
Все исследователи, занимавшиеся изучением фресок Георгиевской церкви, отмечали их поразительное стилистическое единство. Действительно, они написаны в общей системе колорита, при строго рассчитанных масштабных соотношениях, с использованием одного и того же арсенала живописных, композиционных и декоративных приемов.
Определяющим началом здесь была скорее всего не воля или вкус одного художника, а принадлежность работавших мастеров к единой школе или традиции, которая и обеспечивала удивительную художественную цельность ансамбля, несмотря на то, что в его создании принимали участие несколько художников, а среди них — двое ведущих, имевших разный темперамент и дарование и разные ориентиры в искусстве позднего XII века.
Примечательно, что фрескам Георгиевской церкви в Старой Ладоге нет убедительных аналогий в монументальной живописи Византии этого времени. Колорит ладожских фресок сравним, пожалуй, лишь с византийскими миниатюрами XI-XII веков, причем с наиболее аристократической их частью, чье происхождение связано с Константинополем и более определенно — с императорскими скрипториями (мастерскими по переписке рукописей, преимущественно в монастырях). Таким образом, именно колорит фресок оказывается одним из наиболее веских доводов в пользу константинопольского происхождения мастеров, расписавших Георгиевскую церковь.
До нашего времени сохранилась примерно пятая часть росписей, некогда украшавших все стены храма. Сохранилось несколько больших участков фресок, которые позволяют исследователям интерпретировать все сюжеты и составить общее представление о храмовой декорации и системе росписей в целом. Вместе с тем затруднительно восстановить иконографическую программу полностью — можно лишь утверждать, что южная и северная стены имели по пять ярусов изображений. Содержание трех нижних регистров исследователи частично восстановили по хорошо сохранившемуся фрагменту на южной стене, верхние же ярусы, по всей видимости, были расписаны сюжетами евангельского цикла и, возможно, включали изображение Страстей Христовых, которые нередко можно встретить в иконографических программах монументального искусство того периода.
Такое же деление на пять ярусов, по всей вероятности, имели и западные стены боковых рукавов подкупольного креста, однако поскольку ни одного фрагмента здесь не сохранилось, утверждать это наверняка затруднительно. Тем не менее идейная программа росписи в основном поддается реконструкции, так как сохранились фрагменты ее важнейших элементов — фрески купола и алтарных апсид.
Наиболее цельными и впечатляющими своей сохранностью и высочайшим качеством живописи являются фрески барабана и купола, где располагается монументальная композиция «Вознесение Господне».
Изображение воспроизводится по изданию: Сарабьянов В.Д. Георгиевская церковь в Старой Ладоге. М., Северный паломник, 2003.
В центре ее, окруженный сиянием небесной славы, восседает на радуге Иисус Христос. Его фигура почти вдвое превышает по размерам фигуры остальных персонажей и выделяется на фоне всей композиции более плотным и насыщенным колоритом. Восемь ангелов несут сферу небесной славы, в которой возносится Христос. Примечательно, что здесь ангелы представлены стоящими, причем их позы содержат в себе элемент движения — шага или даже танца. Таким образом, вся композиция представляет собой очевидное изображение небесного триумфа Иисуса Христа, победившего смерть, воскресшего и вознесшегося на небеса во плоти, тем самым обожествив человеческое естество.
В третьем регистре композиции изображены фигуры апостолов, в чьих позах — от динамических до величественно статуарных — запечатлена вся гамма чувств и эмоций.
В простенках окон барабана представлено восемь пророков, фигуры которых обрамлены декоративными арочками, окруженными растительным орнаментом.
Пророк Давид.
Последняя четверть XII в. Роспись барабана купола.
Изображение воспроизводится по изданию: Сарабьянов В.Д. Георгиевская церковь в Старой Ладоге. М., Северный паломник, 2003.
Непосредственно над алтарной частью храма изображены две фигуры царей-пророков — Давида и Соломона, представленных фронтально, остальные шесть пророков-старцев (Исайя, Иеремия, Михей, Гедеон, Наум, Иезекииль) изображены в четвертном повороте, как бы обращенные на восток — к Давиду и Соломону. Эти два пророка выделены в композиции росписей не случайно: Давид и Соломон часто фигурируют в русских литературных источниках XI-XIII веков как образцы мудрых правителей, в руки которых вверены свыше судьбы богоизбранного народа. Отсюда очевидная связь с их покровительством княжескому роду — а строительство и роспись Георгиевской церкви были, вне сомнения, связаны с деятельностью одного из новгородских князей конца XII века. Было бы логично предположить, что при возведении храма в цитадели самого северного новгородского форпоста вполне закономерно выделялись в системе его росписи те святые, которые почитались как покровители княжеского рода и воинства.
Сохранившиеся росписи центральной апсиды, если не считать небольших фрагментов в конхе с остатками изображения Богоматери (видимо, восседавшей на троне) и двух поклоняющихся ей ангелов, сосредоточены в нижней зоне. Здесь сохранился значительный участок с фрагментами трех нижних регистров росписи. Цокольную часть апсиды занимает полоса полилитии или мраморировки — традиционного декоративного элемента, имитирующего мраморные панели, которыми во многих византийских храмах облицовывали нижнюю часть стен (такая же полоса идет по периметру всего храма). Выше проходил фриз окруженных растительным орнаментом медальонов с полуфигурами святителей, некогда окаймлявший все три апсиды храма. В алтаре сохранились лишь два медальона с изображениями неизвестного епископа и Иоанна Милостивого — одного из самых почитаемых в Новгороде святителей. Над полосой медальонов размещалась «Служба святых отцов», а еще выше — традиционная сцена «Причащение апостолов», от которой в Георгиевской церкви сохранился лишь небольшой фрагмент с ногами Христа и одного из апостолов (видимо, Павла).
Конхи апсид занимают две колоссальных полуфигуры архангелов, под которыми располагаются два повествовательных житийных цикла. Как бы обнимая пространство конхи широко раскинутыми крыльями, ангелы как будто выходят из стены, создавая свое собственное, иллюзорное, но почти осязаемое пространство, в котором самостоятельно существует фреска.
Архангел Гавриил.
Последняя четверть XII в. Роспись конхи диаконника.
Изображение воспроизводится по изданию: Сарабьянов В.Д. Георгиевская церковь в Старой Ладоге. М., Северный паломник, 2003.
Роспись жертвенника посвящена так называемому Протоевангельскому циклу — сценам детства Богоматери. Изначально было четыре сцены, однако до наших дней сохранилась лишь первая композиция — «Жертвоприношение Иоакима и Анны», где изображены родители Богоматери, приносящие в иерусалимский храм очистительную жертву в виде двух агнцев за дарованное им дитя.
Фрески диаконника были полностью отведены под цикл из трех сцен, посвященный святому патрону храма — великомученику Георгию. От этого цикла сохранилось только «Чудо Георгия о змие», которое, в силу своей великолепной сохранности, простоты, великолепного художественного исполнения и глубокого духовного осмысления сюжета, может считаться подлинным шедевром средневековой монументальной живописи.
Следует обратить внимание на необычайно разнообразных декоративных элементах росписи Георгиевской церкви. Это плетеночные орнаменты, заполняющие оконные проемы, декоративные арочки, обрамляющие фигуры святых, и панели полилитии, опоясывающие по периметру весь храм. Однако эти орнаментальные мотивы не просто отражают тяготение староладожских мастеров к «узорочью», но являются важным архитектоническим элементом системы декорации, обозначающим конструктивный каркас храма, подчеркивающим его главные «узлы», которые определяют расположение остальной росписи.
Классическая основа староладожских фресок наиболее отчетливо проявляется в масштабном соотношении живописи и архитектуры. Для такого небольшого храма, каким является Георгиевская церковь, существовала опасность увлечения излишне подробным и детальным повествованием и, как следствие, — измельчения масштаба росписи. Староладожским мастерам удалось избежать этой проблемы и найти именно ту золотую середину, то соотношение сюжета и архитектурной формы, которое позволило, не перегружая стены образами, воплотить задуманную программу и в то же время создать неповторимо красивый и уравновешенный интерьер, построенный на классическом чувстве меры и гармонии, за которым видятся многовековые традиции византийского искусства.
Посмотреть другие фотографии Старой Ладоги и Георгиевского Собора >>
Как добраться:
Адрес: 187412, Ленинградская область, Волховский р-н, пос. Старая Ладога, Волховский пр., 19
На карте:
Ссылки по теме:
- Сарабьянов В. Д. «Георгиевская церковь в Старой Ладоге» на портале «Христианство в искусстве: иконы, фрески, мозаики...»
- Сайт, посвященный Старой Ладоге — Древней столице Руси
